Русские женщины, когда ваших детей убивали в Афганистане или Чечне - вашему возмущению не было предела. Но там все-таки гибли единицы, десятки, много - сотни людей могущих постоять за себя. А здесь гибнут ежедневно больше десяти тысяч - целая дивизия! - гибнут с зверскими мучениями, не снившихся никогда <душманам>; гибнут самые беззащитные, не способные даже позвать на помощь.
Россияне, мы с вами уже почти догнали Ирода: он убил за день 14 тысяч младенцев, мы сегодня убиваем ежедневно около 13 тысяч. Но у него был всего один такой день в жизни - у нас.
Аборт... Почти в каждой женской исповеди - от совсем юных особ до глубоких старух - эта незаживающая рана в душе исповедницы, измученные душевной болью глаза, запоздалые слезы... И глядя на все это, невольно содрогаешься и появляется желание сказать: <Женщины! Милые! Что же вы делаете? Опомнитесь! Очнитесь! Кого вы заставляете страдать?! Своих родных деток и самих себя!>
Сюда приходят без мужей, с пакетиком наспех собранных вещей и каждый раз с неопределенным страхом.
- Зачем рожать-то? Ребенок уже есть. Куда еще? Время-то какое.
Я дочь для себя родила - больше никто не нужен.
- Своей квартиры нет. Жить негде. С одним набегалась: одеть, обуть, прокормить. Может, лет через пять еще рожу.
- Мне 21 год. Разведена. Полтора года пожила и сказала: хватит!
Надоело: стирка, жарка, уборка... А он лежит на диване и газету читает.
Безобразная кровавая операция по-прежнему остается главным средством регулирования детей в семье и интервалов между их рождениями. Число их не уменьшается, и устойчивое соотношение: на одни роды приходится два-четыре аборта - подтверждение тому, что еще не скоро эти последние утратят свою популярность.
Сегодня избавиться от ребенка нет проблем: хозрасчетные гинекологические отделения городских больниц и женские консультации предлагают <милым женщинам> аборт с отличным обезболиванием, за умеренную плату.
Доселе это было исключительным правом <блатных> и <избранных> особ, теперь доступно каждой грешнице. За деньги делают быстро и качественно. За деньги уделяют внимание и гарантируют анонимность. Только платить приходится дважды: деньгами и душевными муками.
Страх боли у нас, похоже, снят. Но страшно другое: мамы и бабушки не донесли до нас главного. Что мы совершаем убийство.
А убийство - грех. И на него идут с такой же легкостью, словно нужно удалить зуб или вырвать гланды. <...Страшно не только убийство само по себе, а то, что оно стало обычным делом, к которому все привыкли...> - горестно замечает протоиерей Дмитрий Смирнов.
<Он бы мне мешал жить...>
<Искусственное прерывание беременности>. За гладкими, обтекаемыми словами скрывается жуткая суть. Какой-нибудь бандит зарезал человека, нож ему в сердце воткнул - и сидит на скамье подсудимых. Ему говорят: <Что же ты наделал? Ты же человека убил!> А он отвечает: <Нет я не убивал. Это просто искусственно прервал деятельность его сердца> ...Ему говорят: <Но он же умер!..> - <Да умер. Ну так что ж? Я не видел иного выхода: когда бы он оставался жить - он бы мне мешал...>
А отговорка матери: дети будут мешать жить, это обуза, лишние проблемы, хочется пожить в свое удовольствие. Да и мужчины отправляют своих жен и любовниц на это <мероприятие> чаще всего из-за того же: хочется пожить в свое удовольствие. Но вместо <удовольствия> вся дальнейшая их жизнь часто становится сущим адом: уже рожденные дети не слушаются, вновь рождающиеся - рождаются больными, у самих родителей возникают проблемы со здоровьем, начинаются семейные размолвки, муж уходит к другой или жена к другому... Все это происходит просто так? Нет, - не просто так!
Отдерни, отбрось пелену обтекаемых слов - всмотрись в жуткую суть того, что происходит.
Свежие комментарии